Сосуществование неоантропов и неандертальцев

В своём докладе «О возможности культурной преемственности между неандертальцами и Homo sapiens» Л.Б. Вишняцкий делает интересный вывод: «анализ археологических и антропологических материалов Ближнего Востока и Русской равнины даёт основания предполагать, что в некоторых случаях носителями одной и той же культурной традиции на разных этапах её развития могли быть гоминиды разных видов».

Это указывает:

• что неандертальцы по уровню культурного развития были аналогичны неоантропам; а это опровергает теорию культурного превосходства неоантропов и её следствия – видового вытеснения неоантропами неандертальского населения;
• в некоторых регионах Ближнего Востока неандертальцы могут рассматриваться как предковый вид местных же форм неоантропа (Homo sapiens);
• делая обобщение с учётом принципа таксономии, на всех территориях местный вид неоантропа сформировался на соответствующем местном виде «неандертальца»; по крайней мере, существование предковых палеоантропов обнаружено на всех территориях.

Из выше изложенного совершенно очевидно выходит то, что верхнепалеолитические культуры неоантропов сформировались на местных формах мустьерских культур «неандертальцев», в момент перехода к которым археологически засвидетельствовано интересное явление – симбиотические индустрии. Это явление уже известно достаточно широко, и между исследователями в этой области достигнуто определённое согласие. Приведём несколько цитат.

В верхнем плейстоцене «к началу прилукского времени относятся: отщеповое леваллуа-мустье Королёво I:IV-а (Закарпатье), индустрия с листовидными остриями Кабази II: V/3 – VI/17, слой III Езуполя в Подолии и ряд др. Бугский горизонт (вюрм II) характеризуется сосуществованием многочисленных средне- и верхнепалеолитических индустрий. Среднепалеолитические памятники представлены в Крыму. Леваллуа-мустье представлено на Среднем Днепре.

Наиболее ранний, скорее всего не Ориньякский, верхний палеолит Закарпатья датируется около 38 тыс. л.н. Некоторые верхнепалеолитические индустрии сходны со среднеевропейским селетом (Королёво II:2, Буран-Кая III:С). В дофинском горизонте средне- и верхнепалеолитические индустрии по-прежнему сосуществуют.

На раннем этапе (32 – 28 тыс. л.н.) хорошо выражена пространственная закономерность: разнофациальные в индустрийном смысле среднепалеолитические поселения тяготеют к югу, а запад и, северо-запад и север Украины занят верхнепалеолитическими памятниками, принадлежащими ориньяку, граветту и архаическим или симбиотическим индустриям.

На позднем этапе (28 – 22 тыс. л.н.) начинают резко преобладать памятники граветтской принадлежности. Причерноморский горизонт (вюрм III и IV), предшествующий максимуму ледниковья (22 – 19 тыс. л.н.), характеризуется сосуществованием эпиграветтских и эпиориньякских индустрий, сконцентрированных в зоне сухих степей».

«Очевидная приуроченность древнейших местонахождений к горным районам – карпатскому и крымскому. Наиболее аргументированным представляется появление на Украине верхнепалеолитических памятников около 40 тыс. л.н. в Закарпатье.

Для периода 40 – 22 тыс. л. н. в целом характерна та же стратегия колонизации пространств, что и для предшествующего времени: устойчиво освоенными оказываются ареалы с мозаичным ландшафтом и первичными выходами сырья. Вместе с тем, картирование памятников показывает, что примерно с 32 тыс. л.н. начинается постепенное освоение открытых пространств с менее предсказуемыми биоресурсами и отсутствие первичных выходов каменного сырья.

Существенный сдвиг произошёл между 22 и 19 тыс. л.н., когда население сконцентрировалось в зоне степи и, не исключено, покинуло горные ареалы. Сходная картина заселения характерна и для периода максимума ледниковья. Стратегия колонизации территории резко изменилась после 18 тыс. л.н.

С этого момента территория Украины заселена повсеместно, вне зависимости от типа ландшафта и наличия выходов сырья. Изменения кажутся ещё более существенными, если принять во внимание доминирование тундрово-степных ландшафтов в это время. После 13 тыс. л.н. стратегия заселения остаётся сходной, но следует отметить явную концентрацию населения на северо-западе страны».

Стоянка Заозёрье, расположенная в бассейне верхней Камы, датируется 33 – 31 тысяча лет до н.э. и относится к стоянкам неоантропов. Однако П.Ю. Павлов обнаружил здесь «изделия мустьерской морфологии», как известно, сопутствующие «неандертальцам».

Стоянка Гарчи I, расположенная на верхней Каме и датированная 27 тыс. до н.э., по инвентарю напрямую аналогична стоянке Сунгирь. Но скрёбла относятся к мустьерской морфологии. На стоянке Бызовая также «в орудийном наборе отчётливо выделяются две технико-морфологические группы – мустьерская и верхнепалеолитическая. Мустьерская группа количественно доминирует».

«Определяющей чертой каменного инвентаря памятников начальных этапов верхнего палеолита является сочетание в гомогенных индустриях двух технико-морфологических групп изделий – верхнепалеолитической и мустьерской. Таким образом, их можно отнести к архаичным и симбиотическим индустриям РВП Восточной Европы…

Мустьерские формы в индустриях РВП региона имеют прямые аналогии в среднепалеолитических комплексах восточного микока юга Русской равнины, Северного Кавказа и Крыма… Особого внимания заслуживает индустрия стоянки Бызовая.

Как видим, из археологических данных следует, что мустьерские люди (неандертальцы) через симбиотическую стадию перешли в верхний палеолит (неоантропы).

При этом предположение, что неандертальцы и неоантропы вроде бы являются людьми разных видов (то есть не скрещиваются), самим наличием носителей промежуточных – симбиотических – культур опровергается.

Кроме того, если попытаться принять во внимание моноцентрическую теорию происхождения человека, то становится очевидно, что в становлении приведённых выше верхнепалеолитических культур местных неоантропов неоантропы из Костёнок (или из Африки) участия не принимали. В частности и В.Н. Степанчук, и П.Ю. Павлов отчётливо производят все местные культуры симбионтов и неоантропов от местных же культур мустьерских людей («неандертальцев»).

С ними солидарен и П.М. Долуханов, который стрелецкие индустрии также относит к индустриям переходного типа – от мустье к верхнему палеолиту. Как мы указали выше (см. п. 10.5.1. гл. III), носители «переходной» (симбиотической) культуры «должны относиться к виду-предшественнику». То есть стрелецкая культура – есть культура неандертальская.